Записки таксиста

Записки таксиста

День начинается обычно. Проверяю, чисто ли в салоне, скидываю на 0 спидометр. Сегодня - вечерняя смена, с 4 до 9, 5 часов. Этого достаточно. Я себя не перетруждаю: не хочу, чтобы такси стало делом жизни. Почему? Наверное, социальные предрассудки, лучше быть учителем, чем водилой. Хотя по деньгам – так на так и выходит. Но сейчас лето, для уроков не сезон, тут уж не до предрассудков.
Разворачиваюсь на узкой дорожке возле дома. Петляю по длинным дворовым проездам и – выезжаю на проспект. Машин мало, в это время все еще только начинают вырываться из центра. Надо ловить момент. Кружу по району: Ленинский, остановка у детской больницы… никого… еду дальше. Миклухо-Маклая. Там общежития, РУДН, злачное место для бомбил, пассажиров хватает. Но и конкуренция. Не успеет подняться рука, как тут же к обочине бросаются два-три претендента. Вот как сейчас: смуглая девчонка, улыбаясь, спорит с водителем «Фольцвагена», а за «немцем» уже примостились два «Жигуленка». Тут мне нечего ловить, перестраиваюсь влево и сходу объезжаю соперников. «Фольцваген» уезжает пустым и пристраивается мне в хвост: не сговорились. Волгина, Островитянова... Где же пассажиры? Хуже нет, чем крутиться пустым. Через полчаса холостой езды кажется, что человек с поднятой рукой – это из снов.
На Островитянова - каша. Впрочем, как всегда. Становлюсь в хвост еле ползущей толпе. А ведь помню то время – совсем недавно – когда по этой улочке можно было объезжать пробку на Ленинском. Сейчас же вдоль тротуаров как грибы выросли новые домищи. И теперь в самую пору объезжать её саму. Вот оно, точечное строительство. Стоп, рука! Эх, далеко! Не успею! Нервно прижимаюсь к припаркованным машинам. Не протиснуться! Не успею! Ну вот, точно: рядом с высокой худой дамой останавливается белая «Шестерка». За ней в хвост тут же примостился «Москвич». Дама склоняется к открытой двери «Жигулей». Секунда - машина отъезжает. О, чудо, дама остается стоять на мостовой. Может, ещё повезет? Теперь очередь за «Москвичем». Но и он отъезжает пустым. Ну же, ну! Пока между мной и женщиной никого нет. Ещё немного. Неужели удача? Эх! Вдруг рядом с дамой притормаживает А6. И этот туда же! Вот уж от кого не ожидал. Обидно! Но «Ауди» трогается с места, а женщина по-прежнему стоит с поднятой рукой. Ура! Я подлетаю к пассажирке и распахиваю дверь. Стройная дама лет 40 – вид печальный, уставший - наклоняется ко мне: «Довезете до Речного?» До Речного… Понятно, почему никто не соглашался ехать. Связываться с Ленинградкой в это время –самоубийство. В час пик туда ни по кольцу, ни через город не пробраться. Тем ни менее спрашиваю: Сколько? «Двести… - женщина умоляюще смотрит на меня… -пятьдесят» . «Очень мало - крутится в голове. - Только время потеряю. Надо уезжать». Но вместо того, чтобы внять голосу разума: - Садитесь, - указываю я на сиденье, отрезая себе пути к отступлению. Черт побери! Зачем! Зачем! Женщина улыбается и опускается в кресло. Вздыхаю и резко трогаюсь с места. «Как пить дать потрачу на дорогу часа два» - запоздало злюсь на себя, на пассажирку. Не улучшает настроение и пробка: Островитянова еле едет. Толкаемся минут десять, наконец, становятся видны виновники затора. Бедолаги, как же их угораздило: посреди улицы - голубой «Ситроен» с разодранным боком. Рядом – такая же помятая «Девятка». Около своих машин нервно курят пострадавшие водители. Да уж, не повезло. Медленно проезжаю место аварии. Поток сразу ускоряется, и уже через минуту долетаем до разворота. Выруливаю на Вернадского и устремляюсь ко МКАДу. Теперь – остается лишь отдаться на волю случая. Хотя – шансов мало: проехать в 5 вечера половину кольца и не угодить в пробку – из разряда фантастики. Но пока все идет хорошо.
Раздражает пассажирка. Сидит себе букой, хоть бы поблагодарила для порядка. Ладно, не мое дело. Молча кручу баранку. Перед нами в клубах дыма словно доисторическое чудище натужно рычит перегруженный КАМАЗ. Пассажирка взрывается: «Как можно их пускать в город. Ладно властям – наплевать! А мы-то, мы – нас травят, а мы молчим». Я тут же раздражаюсь: не люблю пафоса. «Вы правы, - отвечаю, - но к чему терзаться о том, что не в наших силах изменить». «В том-то и беда, что все думают точно так же», - вздыхает дама, а я злюсь ещё больше. Тем времени пассажирка рассказывает свою историю. Ирландка. Юрист. Занимается вопросами экологии. В этом – смысл её жизни. К нам приехала – защищать гринписовцев, которые в своей борьбе оказались на пути денежных воротил. «И как – удачно?» - спрашиваю. Моя собеседница сокрушенно качает головой. «Тогда ради чего вы тратите силы?» Раздражение прошло, чувствую жалость и сочувствие к целеустремленной женщине. «Не знаю, удастся ли добиться цели, - отвечает она, - но точно знаю, что не удастся, если не делать ничего». Вот так. Мне стыдно за моё раздражение. Я – реалист, не смог бы класть жизнь ради иллюзорной надежды, но упорство энтузиаста вызывает уважение.
Нам посчастливилось проскочить до Ленинградки без пробки – небывалое дело. Через сорок минут мы уже тепло прощались с ирландкой, и я отправился на поиски новых клиентов. В этот вечер мне продолжало везти. Пассажиры сменялись один за другим, и через пару часов в бумажнике оказалась целая тысяча – совсем не плохо, если учесть, что, по моим подсчетам, средний заработок «бомбилы» – чуть более 250 рублей в час. Тем временем я оказался на Октябрьской площади. Якиманка, забитая на смерть в сторону от Кремля, к центру была соблазнительно пуста. Проехав по ней метров 500, я хотел было свернуть в переулок, чтобы выскочить на более перспективную в плане клиентов Полянку, как вдруг – невдалеке от меня замаячила рука. Метнулся вперед, по ходу осознавая некоторую несуразность представавшей передо мной картины. У тротуара – огромный черный джип. Наглухо затонированные стекла. За ним на мостовой выставлены в ряд несколько чемоданов. Рядом – голосует представительный молодой человек. Интересно, что же случилось? Сломался? Хм, вряд ли… Вы когда-нибудь видели посреди дороги сломанный «Ленд Круизер»? Я – нет. Тогда – что же? Подъезжаю, распахиваю дверь. Солидный внешне парень в явно недешевом костюме, с приветливой улыбкой на гладко выбритом лице. Но что-то в нем не то, что-то не то… Протягивает две купюры: «Не смогли бы довести до Шереметьево?» Конечно, смог бы! За такие-то деньги! – радуюсь я, тут же забыв об осторожности, и приглашаю: «Садитесь!» «Сейчас, сейчас», - суетится мужчина, закидывает вещи на сиденье, подбегает к «Джипу» и услужливо распахивает дверь иномарки. Из салона выбирается грузный мужчина средних лет, растерянно озирается по сторонам; парень галантно провожает его под локоток и усаживает на заднее сиденье «Матиза». «Удачной дороги!» – улыбается он мне и захлопывает дверь. Мы отправляемся. Некоторое время едем молча: я весь сосредоточен на дороге, лавирую в сумасшедшем потоке на Манежной, пассажир, насупившись, размышляет о чем-то своем. Так в тишине проезжаем минут десять. Вдруг – слышу с заднего сиденья: «Ну, дурак!» Каково, а? Я чуть не поперхнулся от такой наглости: я его везу, а он меня ещё и дураком обзывает. Но пока молчу, кручу баранку. Проходит пара минут, и опять: «Ну, дурак!» Тут уж я не вытерпел, обернулся к клиенту и спрашиваю, дескать, кто дурак. «А?» - мужик встрепенулся и с удивлением уставился на меня, как будто до того совсем позабыл о моем существовании. «Кто дурак?» - тут он задумался, пожевал губами, и, наконец, признался: «Да я дурак и есть». Он тяжело вздохнул и рассказал старую как мир историю.
Глава солидной фирмы летел из Тюмени на конференцию в далекий Копенгаген. В самолете познакомился с парнем. На борту вместе выпили, закусили, словом, подружились. В аэропорту поймали такси, как раз тот самый «Джип». С ними в машину уселись ещё двое попутчиков. Отъехали от Домодедова, и тут один из пассажиров предлагает сыграть в карты. Мужчина, ясно дело, отказывается. А его новый друг – начинает играть. И выигрывает. Одну партию за другой. Пряча в карман очередную тысячу, лукаво подмигивает приятелю: дескать, гляди, как я их. Затем – новое предложение: играть в парах. Тут уж тюменец не сумел устоять от соблазна. Поначалу все шло хорошо, ему и его удачливому другу карта выпадала превосходная, и выигрыш был, казалось, в руках. В последний момент видно опьяненный везением приятель поднимает ставки до небес. Уверенный в победе мужчина поддерживает друга и… Естественно, оба проиграли. Свою половину партнер выложил легко, с шутками-прибаутками, а вот сибиряку пришлось не сладко. Пришлось расстаться со всей наличностью. Сердобольный дружок одолжил пару тысяч на машину, и теперь незадачливому тюменцу придется лететь на конференцию без копейки. Мужик выглядел так жалко, что в аэропорту я не выдержал и на прощанье протянул ему полторы тысячи из тех двух, которые передал мне мошенник. Мужчина ничего не ответил, молча взял купюры и понуро побрел к вестибюлю аэровокзала. Я же в растрепанных чувствах развернулся и отправился домой. Но когда отъехал на пару километров - меня вдруг посетила предательская мысль: а что если лопух – не мой проигравшийся пассажир, а я сам? Что, если мужчина специально разжалобил меня, чтобы выманить у простачка эти тысячи? Я невольно хлопнул себя по карману жилета – на месте ли остальная выручка, как будто клиент мог дотянуться до нее с заднего сиденья. И – сразу же устыдился своей подозрительности: ведь я отдал лишь часть того, что сами мошенники мне же и дали. На самом деле именно этим и опасны преступления: мы перестаем верить людям. Неприятно. Удрученный своими переживаниями, я, не торопясь, покатил по кольцу к Ленинскому проспекту. Клиентов, естественно, не было. Вообще я по МКАДу стараюсь не ездить. Посадить пассажира там шансов мало, зато вполне можно угодить в затор. Но сегодня - решил себе позволить: свое время я честно отработал и возвращался с приличной выручкой. Проезжая по улице Островитянова, вновь споткнулся на тех же самых бедолагах, которые на этот раз устало стояли у окошка милицейской машины. Ничего себе, четыре часа! Не дай господи в Москве угодить в аварию! Нет уж! Домой! Скорее домой!