Репортаж со съемки "Пожара"(1)

Репортаж со съемки "Пожара"(1)

Не часто удается своими глазами увидеть, как делают кино. Поэтому когда нас пригласили написать репортаж о съемке нового сериала, мы с радостью приняли предложение.
Работы по созданию картины с условным названием «Пожар» - продолжение недавней многосерийки ''''Солдаты'''' - ведутся во Владимирской области. Туда мы и отправились вместе с Екатериной - пиар-менеджером продюсерского центра ''''Лиан-М''''. Дорога оказалась неблизкой, и за время пути девушка успела подробно рассказать о том, кто и как создает сериалы.
- Фильмы выпускаются на деньги продюсеров. В данном случае в качестве такого продюсера выступает наша фирма.
Собеседница объяснила, что обычно работа над новым фильмом начинается задолго до съемок. Сперва сочиняют сценарий. Трудится целый коллектив литераторов. Однако писатели не всегда хорошо разбираются в технологии кино. Поэтому вслед за ними за перо берутся сценаристы. Они подправляют изначальный текст таким образом, чтобы в дальнейшем избежать сложностей и неоправданных затрат на съемках. Ну а последнее слово принадлежит редактору.
Когда материал готов, начинается отбор участников.
Существуют актерские базы данных. В принципе в них заносят любого, кто пожелает попробовать себя в кино. Обычный человек, обладающий нестандартной внешностью, вполне может оказаться востребованным в каком-нибудь сериале. Даже если у него нет опыта и специального образования. Более того, такая ситуация – не редкость. Впоследствии в беседе с нами актеры расскажут, что на съемочной площадке им нередко приходится работать с дилетантами. Иногда новички чувствуют себя перед камерой, как рыба в воде. Но чаще всего их непрофессионализм все-таки бросается в глаза опытным работникам сцены.
Продюсеры и режиссеры перед началом съемок внимательно изучают личные дела кандидатов, стараясь подобрать на каждую роль самого подходящего артиста. Учитывается все: характер, мастерство и, конечно, типаж. Обычно приглашают несколько претендентов. Актерам предстоит пройти кастинг: даже признанные мэтры зачастую не могут избежать его. Важно не только оценить игру артиста, но и определить, соответствует ли его типаж роли, сочетается ли он с образами других героев. Не пройти кастинг не позорно. Артисты спокойно говорят о неудаче в отборе, поскольку она не свидетельствуют о плохой игре или бесталанности человека. Просто в данном образе среди данных участников лучше смотрелся другой претендент. Актер Егор Баринов вспомнил такой курьезный эпизод из своей практики: он вместе с отцом, тоже известным артистом Валерием Бариновым, проходили кастинг на роли отца и сына в одном из фильмов. В итоге на съемки был приглашен только сын: режиссер не принял во внимание родство и решил, что в качестве отца лучше будет смотреться чужой человек.
Когда все роли распределены – начинаются съемки. Работа ведется в строгом соответствии с планом. Всем участникам процесса раздается расписание: каждому известно, что, где, когда и как будут снимать. Реквизиторы загодя готовят костюмы и атрибутику, художники заранее ставят декорации. Четкий, отлаженный механизм – первое, что замечаешь, оказавшись на рабочей площадке.
Фильм записывают коротенькими – от нескольких секунд до нескольких минут – сценами. Причем создают их вразнобой: после пленку смонтируют в правильной последовательности. Каждая сцена снимается по нескольку раз. Кроме того, отдельно делается средний план, когда все герои как бы приближены к камере и видны только по пояс. А некоторые эпизоды запечатлеются ещё и крупным планом: тогда на экране зритель увидит только лицо актера.
Трудовой день съемочной группы длится 12 часов. Платят участникам посменно. Заработок артистов зависит от их известности и популярности. В среднем за одну смену актер получает порядка 300 долларов. Но это в среднем. Даже на нашем проекте были люди, труд которых оценивался в 8000 долларов в день. И это – далеко не предел. В то же время участники массовки довольствуются 500 рублями.
Хотя стоимость работы известных актеров высока, продюсеры стараются приглашать их: не секрет, что многие зрители ходят не на фильмы, а на любимых артистов. Однако иногда организаторы съемок хитрят и дают звездам эпизодические роли. Тогда все сцены с участием мэтров снимаются всего за несколько смен и не сильно опустошают карманы продюсеров.
Готовая лента продается одному из телеканалов. Чаще всего существует предварительная договоренность с будущим покупателем. Телевизионщики готовы платить огромные деньги за многосерийник. В растянутой на долгие месяцы киноленте можно разместить немало рекламы. К тому же мыльные оперы пользуются большой популярностью. А вот полнометражный фильм продать выгодно обычно не удается. Какая-то доля затрат окупится за счет проката. Однако, по словам Екатерины, у нас очень мало кинофильмов, принесших продюсерам доход. Обычно они убыточны для создателей. Но все равно дорожащие своим именем компании идут на съемку таких фильмов.
Сериал - конвейер. За день актеры успевают принять участие в пяти-шести сценах, несколько раз переехать с одной съемочной площадки на другую, многократно сменить наряды и грим. Такая работа изматывает. В беседе с нами один из артистов признался, что иногда к концу трудового дня он настолько устает, что позволяет себе откровенно халтурить перед камерой. Да и сами режиссеры не могут приводить каждый эпизод в соответствие со своим виденьем. Они вынуждены укладываться в короткие сроки, определенные для работы над сценой. Зачастую гонка приводит к потере качества.
Серьезные картины снимают не так. Вспоминая свое участие в работе над полнометражными фильмами, Егор Баринов рассказывал, что были случаи, когда до обеда вся группа во главе с режиссером сидела и обсуждала будущие съемки. А затем дубль за дублем скрупулезно отрабатывалась одна единственная сцена: до тех пор, пока результат не удовлетворял всех участников процесса.
За разговором время пролетело быстро, и мы сами не заметили, как оказались на подъезде к Владимиру. День выдался рекордно жарким. А километрах в пятидесяти от города все вокруг горячее голубое небо, прохладное редколесье соснового бора, взбирающаяся на вершину холма серая лента раскаленного шоссе – вдруг оказалось запеленато прозрачной бестелесой дымкой. В одно мгновение солнце исчезло за низкими песочного цвета облаками, отчетливо запахло костром. Где-то неподалеку горел лес. К запаху все скоро привыкли. Однако густой смог усиливал духоту и без того знойного воздуха. Изнемогая от жары, мы въехали в город и принялись искать воинскую часть, на территории которой обосновалась съемочная группа.
Не стану раскрывать сюжет будущего фильма. Подождем до декабря, когда картине предстоит выйти на экраны. Скажу только, что мы попали на съемку эпизода в морге. Удушливая казенность воинского плаца, безнадежная тоска в глазах молодых солдат, вездесущий мат. А из-за корявых обнесенных колючей проволокой стен соседнего СИЗО то и дело раздается пронзительный вой сирены. Лучшего антуража для сцены «побег из лагеря в гробу» трудно себе представить. Во всяком случае, реквизитор с крышкой гроба в руках не показался нам таким уж чужеродным элементом на фоне окружающего пейзажа.
Заканчивались последние приготовления к съемке. Гримеры прямо на улице пудрили нос облаченному в военную форму актеру. Несколько артистов в вальяжных позах развалились на стульях в тени солдатского лазарета. Среди них - загримированный под труп Егор Баринов. Актер жалуется на жару, но признается, что работать во Владимире ему понравилось.
- Но все – сегодня последний день. Завтра уезжаю, - сообщает он. – У меня большая загруженность, участвую сразу в нескольких проектах.
Артист с удовольствием вспоминает недавние ночные съемки на территории местного лесничества. Декораторы тогда постарались и за короткий срок соорудили среди деревьев добротную землянку.
- Когда объект рыли – ребята жаловались на гадюк. Из-за этого было немножко тревожно спускаться вниз. Слава Богу, нам змеи не помешали. Ну а землянка получилась – будь здоров. Я вошел – стены в крови, все так натурально. Впечатляет. Реально, страшно. И партнер, с которым мы сидели в ней: жаль, не знаю, как парня зовут, откуда-то он из Ташкента. Обычно у людей такой фактуры нет образования. А он – молодец. Вроде уже где-то и за границей снимался. Серьезный типаж. Когда он мне нож к горлу поднес – реально не по себе стало. Знаю, что и лезвие специально затуплено, да и – с чего бы вдруг. А все равно, неприятно.
На вопрос о том, чем игра профессионала отличается от игры любителя, артист предположил, что дилетант попытается перенести на сцену свой характер:
- Когда начинающий актер изображает другую личность, он хочет скопировать самого себя. А это неправильно. Недостаточно перед камерой повторить свое обычное поведение в подобной ситуации. Нужно создавать другую реальность. Не повторять жизнь, а играть, но так, чтоб со стороны все выглядело, как в жизни.
- Безусловно, этому могут научить в институте. Вернее, даже не научить: тут невозможно показать, как надо. Объяснениями скорее только все испортишь. Можно лишь подтолкнуть человека в нужном направлении, а почувствовать он должен сам. Задача преподавателя – супервизия: он должен сказать - получилось или не получилось. А студент должен сам ощутить свою игру. Сумеет – станет профессионалом. Но бывают люди – актеры от бога. Им и института никакого не нужно, сами все на лету схватывают. Но таких талантов немного.
Нашу беседу беззастенчиво прервал боцманский голос директора Ильи:
- Актеры – на площадку. Все готово.
Съемочная площадка располагалась на территории солдатского лазарета. Бывшая перевязочная задекорирована под морг. Неприятная белая каталка, железный столик, шкаф из-под лекарств. По противоположной стене – софиты, провода, камеры. Когда мы вошли, Егор уже успел занять свое место – в гробу. Вскоре режиссер – Кира Ангелина – дала короткую команду:
- Приготовиться к репетиции. Начали. Тишина на площадке.
Актеры несколько раз проговорили короткую – минуты на полторы – сцену, а Кира из-за дверей руководила процессом:
- Где тапочки? Как какие тапочки? А хоронить вы его в чем собираетесь? Кто сказал босиком? А из кладбища он потом – что, тоже босиком побежит…
- Олег, выше руку со спиртом, и залпом, вот так, вот так…
- Где твои слова? Почему у актера нет текста? Кто-нибудь, дайте текст…
- Егор, что ты делаешь, ты же мертв? Не надо ему помогать, сам с этой крышкой справится…
- Фролов, тьфу, Зуев, отойди от камеры, все спиной загородил…
- Егор, да прекрати дышать!
Через несколько минут дверь в перевязочную закрылась.
- Приготовились к съемке. Камеры! Тишина на площадке!
- Тишина на площадке! – рявкнул громовым голосом Илья.
- Начали.
Съемки длились минут двадцать. Режиссер наблюдала за происходящим через установленный в коридоре монитор. После каждого дубля двери распахивались и в перевязочную врывались толпы ассистентов.
Постепенно незанятые в сцене актеры и администраторы стали перемещаться на улицу. Оставшиеся дружно обмахивались реквизитом. Духота в лазарете стояла невыносимая. Мы также не стали ждать окончания съемок и вышли на свежий воздух.
Вскоре появился и Егор:
- Как вам лежится в гробу? Никаких неприятных мыслей?
- Да, ну, я не суеверный, - отмахнулся актер, - наоборот, отдохнул. Чуть не заснул правда.
Освободившиеся киношники курят, пьют чай. Но долго отдохнуть не удается: подъезжает машина, и все участники съемок переезжают на другую площадку. Мы остаемся одни и отправляемся к стоящему неподалеку желтому школьному автобусу. В нем ждут своей очереди артисты, не занятые в текущих сценах. Там мы встречаем актрису театра Моссовета Елену Валюшкину. Ещё раз – и не в последний за этот день – поражаюсь мастерству стилистов и гримеров. Строгий деловой костюм кремового цвета, портфельчик, соответствующий макияж. Можно без сценария догадаться, что актриса играет адвоката.
- Во мне сбылись бабушкины мечты, - рассказывает историю своего прихода на сцену Елена. – Она жила с мачехой, была седьмым ребенком в семье. С детства проявляла актерскими способностями. Её даже приглашали в Малый театр, но – мачеха не пустила. Всю жизнь бабушка играла в самодеятельных спектаклях, а на настоящую сцену так и не вышла. Я же в детстве много времени проводила вместе с ней. Одно время просто жила у неё в Томилино, пока родители – военные – колесили по всей стране. Вот гены и взяли свое. Ну а в театральный все равно поступила случайно. Обычная история: пошла за компанию с подругой. Та – давно готовилась, всех там знала, я же – даже и не собиралась толком поступать. Но из нас двоих приняли меня. Ну а потом на последнем курсе была возможность – выбрала театр Моссовета – так с тех пор в нем и работаю. И всегда на сцену выхожу с удовольствием. Наверное, поэтому у меня нет любимой роли, хотя я сыграла более чем в 30 спектаклях. А вот в кино снималась мало. Некогда было: занималась детьми. Зато теперь подросли – можно себе позволить. Хотя тоже – уехала практически на все лето: работаю в этом сериале и ещё сразу в двух лентах. Дома с июня не появлялась: краду время у детей. Ну, ничего, зимой дел будет меньше, вернусь в семью.
Елена очень тепло отозвалась о съемочной группе сериала:
- Молодые ребята. Хорошо снимают: все у них продумано. Толково. Весело.
Актриса рассказала нам немного о театральной работе.
- Конечно, мы не готовимся к каждому спектаклю. После отпуска на всякий случай несколько раз все повторим, но вообще пьесы, которые играются уже много лет, забыть невозможно. Другое дело, если разучиваем новую роль. Тогда, конечно, каждый день репетиции, с одиннадцати до трех – обязательно, а то и потом, часов до шести. Но и тогда нет необходимости специально заучивать слова: через некоторое время текст запоминается сам.
Говоря о непрофессиональных актерах, Елена также подтвердила, что на съемках таких – полно.
- Сейчас, по-моему, даже в театре можно сыграть без образования. Пройти кастинг. Попробовать себя. Если человек очень хочет… Не знаю, мне кажется, чего угодно можно добиться.
Вернулась машина со съемок. Вместе со всеми нас пригласили отобедать. Симпатичная женщина с сорванным голосом прямо из автобуса выдавала актерам пластиковые стаканчики: суп, пюре с тушенкой, салат, плюшка. Устроившись на деревянных скамейках солдатской курилки, мы принялись за еду. На плацу прогрохотало эхо команд, раздался топот множества сапог, и вскоре к нам присоединилась группа назначенных в наряд бойцов. Поразило их полнейшее равнодушие к съемочной группе. В усталых глазах – ни искорки интереса. Солдаты понуро чистили сапоги, курили, тихо обсуждали предстоящее дежурство. Подошел старослужащий. Ни секунды не стесняясь, набросился на молодых:
- Ты, толстый – живо наверх за сигаретами.
Худой как жердь парень покорно потрусил в казарму.
- Так, а ты что расселся? – не успокаивался грубиян, обращаясь к сутулому низкорослому солдатику с огромным во всю щеку фурункулом. – Я тебе что сказал?
- Сейчас, докурю, - попытался поспорить молодой боец.